Супер реферат Ру

Физическое пространство

И что же? Ни тот, ни другой духовно, этически к просторам, лежащим между двумя этими пунктами, не причастен, не приобщен; для обоих это физическая пауза, для обоих существует лишь прагматическое, маршрутное пространство, пространство - средство, но не цель. Опять-таки сугубо служебна (в данном случае идеологична) Феклушина модель мира, включающая края, где землею правят султаны махнут турецкий и Махнут персидский, или страны, где люди «за неверность» отягощены песьими головами. Прошу припомнить гоголевского Ивана Федоровича Шпоньку, который до смерти обожал отыскивать в гадательной книге как раз то, что уже и раньше было ему хорошо известно. Если вы хотите выгодно купить какой-либо товар, загляните на Технопортал. Этот сервис собрал в себе все предложения лучших интернет магазинов. Поэтому без покупки вы е останетесь.

В принудительном порядке обретают (наследуют) свою пространственную сферу обитатели кабановского дома - патриархальный космос, геоцентрическую систему во главе с Марфой Игнатьевной. Вокруг нее, сдовно планеты вокруг Земли, до срока вращаются чада и домочадцы, странницы и слуги. И вот этот от века установленный порядок взламывается новым ходом жизни - системой гелиоцентрической, в границах которой Земля - уже космическая околица, провинция. Наконец, пространство кулигинское - натуральное, первичное: заречный ландшафт, звездное небо, комета, гроза. Это образ мироздания для всех: в первом действии Кулигин приглашает к созерцанию Кудряша, в четвертом призывает сограждан, напуганных приступом грозы, не пасовать перед стихийными силами; а любоваться их сверканием и мощью. Тут вселенский простор - гигантский демонстрационный зал, планетарий, а Кулигин - специалист, естественник, гид, обозреватель; природа - объект наблюдений, она - «там», а мы - «здесь»; ответственности за нашу судьбу она не несет. Абсолютно точно улавливает своеобразие кулигинского мировосприятия Дикой: гроза для «антика, химика» - «елестричество», а не божья кара. То есть для Кулигина природа этически нага, безнравственна. Но, с другой стороны, - и это уже уводит нас прочь от Дикого, - разве, освобождая природу от себя, от своих человеческих, идеологических смыслов, мы не культивируем тем самым подлинно объективное, уважительное отношение к ней, а затем и ко всему, что обступает нас в этом мире?